Одной из проблем и причиной мелких ссор стало отсутствие у нее стремления к получению образования. Я пытался подтянуть ее по тем предметам, которыми владел сам, но она злилась, когда чего-то не понимала или просто ленилась. В период сессии я был свидетелем ее бесконечных истерик и срывов. Маша кидалась учебниками и курсовыми работами, заявляя, что все ей осточертело, и она завтра же уедет домой. Но не уезжала. Кто бы ее отпустил? Как итог – сдача сессии на отлично и назначение стипендии. Но я видел, каких колоссальных трудов ей это стоило. Мне образование давалось легче, шутя…. Я наблюдал, как она танцует, когда думает, что я сплю, как светится ее лицо и меняется выражение глаз.

Я понимаю, что должен помочь ей найти себя, стать счастливой. Я же ей обещал именно это, предлагая жить вместе. Нам необходимо поговорить, но я не уверен, что Маша готова. Сессия ее вымотала, в последние дни она вела себя немного отстранённо и зажато.

– Маш, ты могла бы снова попробовать поступить в хореографическое училище при большом театре, – предложил я этим утром во время завтрака. У нее начались летние каникулы, но она все равно вставала меня проводить, потому что мою работу никто не отменял. Она стояла у плиты, переворачивая лопаткой сырники, пока я просматривал новости и свое расписание в планшете. Взгляд невольно скользнул по едва прикрытой белой футболкой попке и длинным стройным ногам. Я купил ей гору разных красивых тряпок, но она предпочитала эту вытянутую футболку с олимпийским мишкой на груди. Выглядела она в ней, как школьница, а без нее, как гетера. Распущенные волосы струились по плечам, опускаясь тяжелыми волнами до самых ягодиц. Облако белоснежных волос… как в песне. Мне нравилось, когда на ней не было ничего, только белый, как снег, шелк, укрывающий от моего жадного взгляда.

– Я уже пробовала, Дим. Меня не взяли, – сухо ответила Маша.

– У меня есть знакомые и там тоже.

– Я не сомневаюсь, – она повернулась, поставив передо мной тарелку с творожниками, политыми сметной. Себе тоже положила, забираясь на высокий стул, напротив. – Но не нужно. Хватит того, что ты уже для меня сделал.

– Мы съездим в училище, ты просто посмотришь и решишь, хочешь там учиться или нет.

– Я старая уже для балета, – в голосе девушки прозвучали ожесточенные нотки. – Мне двадцать один через три месяца исполнится.

– Как экскурсия, Маш. Я тебя не принуждаю. Не захочешь, не надо. Я обещал тебе купить студию. Будешь учить сама. У тебя есть какие-нибудь специальные документы и разрешение на преподавательскую деятельность?

– Да. Но ничего не нужно покупать. Я сама справлюсь. Устроюсь куда-нибудь, – она пожала плечами, облизывая пальцы, и меня пробил мощный эротический разряд. Оставалась только напомнить себе, что через сорок минут у меня встреча, и я никогда не опаздываю. И вечером намечалось небольшое светское мероприятие. Пропустить нельзя.

– Со студией разберемся. Но я уже навел справки в училище, и нас там ждут послезавтра. Так что будь готова, – улыбнулся я, стараясь не смотреть на ее рот и ложбинку между грудей в глубоком вырезе.

–Дим, кто тебя просил? – нахмурилась она. – К тому же послезавтра я не могу. Мама звонила. Они меня ждут завтра. Я и билеты уже купила.

– Что? – потеряв дар речи, выдохнул я, резко отодвигая в сторону тарелку с завтраком и остывший кофе, – А мне сказать? В известность поставить не надо?

– Я только вечером вчера узнала. Билеты через интернет купила. Чего ты разозлился так? – тоже поднимая голос, набросилась на меня Маша.

– Я хренею… – тряхнул головой, запуская в волосы дрожащие от негодования пальцы.

– Не ругайся, тебе не идет.

– Я с тобой не только материться начал, я еще и закурил, и на работу, блядь, опаздываю. Ты вчера узнала. Что мешало сказать? – яростно вопрошал я.

– Ты бы работу отменил? – ее холодный взгляд мгновенно меня остудил. – Со мной поехал? Что?

– Нет, я… мог бы тебя отвезти, потом встретить….

– Я на все лето, Дим, – тихо проговорила Маша, пряча глаза.

– Как это? – не понял я. Вот это полный пи…ц. Она меня бросает? Вот так? За утренним завтраком?

– Дим, ты не нервничай. Просто мама приболела немного, и ей помощь нужна. Она же не знает, что я с тобой живу. У нас… ну… не принято так жить.

– Как «так»?

– Сожительствовать. У меня брат священник.

– Да, у тебя миллион братьев. И что теперь под каждого подстраиваться? Почему ты никому про меня не сказала?

– А что я скажу, Солнцев? – Маша вскочила и с вызовом посмотрела на меня, уперев руки в боки, – Что я живу с известным адвокатом, который устроил меня в МГУ, содержит меня, кормит, одевает, и пользует, как и когда ему вздумается. Так? Да? Ты сегодня опять на очередную тусовку идешь, ты меня берешь с собой? Нет! Я у тебя кроватная приживалка. За три месяца, что мы прожили ты меня ни с кем, кроме своей секретарши не познакомил. Наверное, я не дура и могу сложить два плюс два.

У меня от изумления брови поползли на лоб. Я даже злиться перестал. Ничего себе она напридумывала, и ведь если логически смотреть на вещи ее глазами, то она права отчасти.

– А ты не подумала, что я, возможно, такой человек, который не пускает в личную жизнь посторонних? Не подумала, что я делить тебя ни с кем не хочу? Что я счастлив с тобой вдвоём, и мне никого не надо. Такой мысли в твою глупую красивую головку не пришло?

– Однако ты идешь сегодня развлекаться. И далеко не в первый раз. И я вижу, как ты общаешься с женщинами, как смотришь на них. Мужчины, которые не находятся в поиске так не ведут себя. Спор бессмысленнен. Я в любом случае поеду домой. Меня попросили. У мамы болят суставы, а летом на участке работы много.

– Больше никто не может помочь? Из пятнадцати-то детей?

– Те, кто здесь живут, все или семейные с детьми, или работают. Трое малолетних с родителями. От них толку мало. Остаюсь только я. Сказать, что я сожительствую с мужчиной моим набожным принципиальным родителям – это все равно, что окончательное клеймо изгоя на себя навлечь. Дима, это мой долг, помочь маме и отцу, когда это необходимо. Они бы, не сомневаясь, бросились мне на помощь.

– Отлично, – я резко встал, с грохотом отшвырнул в сторону стул, подошел к окну, взяв с подоконника сигареты. Быстро набрал на мобильном телефоне номер своей помощницы и сообщил, что задержусь.

– Дима, если ты захочешь увидеть меня, то мы найдем способ встретиться.

– Тайком? – скептически спросил я, криво усмехаясь, – Как малолетние идиоты?

Она пожала плечами, обхватывая себя руками и отворачиваясь. Я курил, нервно постукивая зажигалкой по подоконнику, глядя на нее сквозь пелену дыма.

– У меня нет слов, Маш, – выдохнул я, чувствуя себя полным болваном. – Я не знаю, что сказать. Мне нужно идти. Я везде опоздал.

– Если ты хочешь расстаться, то я….